Я надела очки цвета неба. современная проза - Марина Сонейка

– Возможно, ты права. Я вовсе не думала об этом.

Мы с Виолеттой обсудили, в какой вуз можно поступить учиться, чтобы получить хорошее образование, другие интересные идеи, связанные с разрешением насущной проблемы подруги.

– Теоретически, – заключила Виолетта, – всё отлично. Как это будет выглядеть в реальной жизни – посмотрим.

– Интересно, – риторически вопросила я, – почему «ранние браки – поздний карьеризм» у нас не популярны? Думаю, это было бы удобно всем, в том числе обществу и государству. В юном возрасте и здоровье крепче, и не задумываешься о социальных проблемах. Вся жизнь в ярких красках. По-моему, самый лучший настрой для вынашивания ребёнка, его рождения и воспитания. В то время как для карьеры, по моим убеждениям, лучший возраст – более зрелый.

Мы рассчитались за заказ, вышли из кафе, прогулялись немного по улице Пушкинской, и расстались с подругой в приподнятом настроении.

Не могу сказать, что к 32 годам я достигла всего того, о чём мечтала, но относительный профессиональный успех у меня всё же был. Однако понимала я и другое – моё состояние как карьеристки напоминало нахождение между небом и землей. Я будто оторвалась от земли, но ещё не была на небе. Хотела быть звездой, но мой взор был только устремлен к звёздам. Я вроде бы добилась определенных результатов на профессиональном пути, но до финала было далеко. В лучшем случае, по моим представлениям, положение было ближе к середине. Для того чтобы идти дальше, я хотела шагнуть на следующую ступень – защитить докторскую диссертацию и получить степень доктора наук.

Не буду кривить душой, защита докторской диссертации меня давно и жутко привлекала, хотя я прекрасно понимала, что её реализация потребует много времени и сил. Осознавала я и то, что в случае принятия мной решения писать и защищать докторскую работу, вопрос с рождением ребёнка придётся отложить на несколько лет. В лучшем случае – года на три. По моим представлениям написание научной работы и воспитание маленького ребёнка исключали друг друга. Приняв же решение сделать перерыв в научном творчестве (пока ребёнок не подрастёт), я рисковала предать забвению свою научную мечту.

Говорят, что Вселенная слышит наши желания и предоставляет возможность для их исполнения. Радости не было границ, когда от профессора из Санкт-Петербурга, знакомого со времён защиты кандидатской диссертации, поступило предложение быть моим научным консультантом. Предвкушение научного счастья не давало мне покоя, а потому после недолгих раздумий я всё же приняла предложение профессора, решив писать и защищать докторскую работу. Что же, победила карьеристка… Во всяком случае, такой я сделала вывод, когда набирала номер телефона профессора, чтобы договориться о встрече с ним в Санкт-Петербурге для составления «дорожной карты».

Воодушевленная идеей, я тешила себя мыслью, что в современное время многие женщины, откладывая рождение ребёнка до наступления более зрелого возраста и психологической готовности к материнству, вполне успешно беременеют и рожают в возрасте 30—35 лет (а я попадала в эту возрастную категорию). Я ознакомилась с массой статей психологов и медиков о достоинствах и недостатках поздней беременности (после 30 лет), изучала биографии известных бизнес-вумен, представительниц шоу-бизнеса и звёзд Голливуда, которые успешно стали матерями после 35. Свой выбор я считала оправданным с той только оговоркой, что процесс написания и защиты диссертации должен происходить в ускоренном режиме. Не желая терять время, я договорилась с профессором о совместном составлении примерного плана докторской диссертации, чтобы приступить к её написанию.

Перед поездкой в Питер, которая была запланирована на весну-лето (зимой, когда мы созванивались с профессором, я не могла уехать из-за плотного графика на работе), мне удалось написать два параграфа по предварительному плану, которые я с надеждой на положительный отзыв отослала профессору по электронной почте. Необъяснимый прилив сил способствовал моему творчеству. Я с энтузиазмом читала литературу и делала записи практически до самой поездки, которая состоялась только в августе месяце. Такое расположение духа подбросило в голову сумасшедшую мысль, что я напишу диссертацию очень быстро, а её такая же скорая защита с лихвой компенсирует мои переживания по поводу затягивания времени с рождением ребёнка.

С высоко поднятой головой я шагала по Санкт-Петербургу в ресторан, где мы договорились пообедать с профессором и заодно обсудить наши дела.

Мы давно не виделись с Алексеем Михайловичем, поэтому наша встреча началась с любезностей и комплиментов, отпускаемых друг другу, разговоров о делах в целом. Прошло около часа, но разговор «о самом главном» не заходил. Чувствуя, что здесь что-то не так, я начала волноваться, внимание рассеялось. Видимо, профессор это заметил. Он, будучи культурным, интеллигентным человеком, не стал бить как обухом по моей симпатичной головке. Воодушевив меня похвалой по поводу мастерства моего письма, он деликатно сообщил, что для диссертации написанный материал не годится. «Что? Почему? Как?» – один за другим крутились в голове вопросы, и я получила ответ: «Милена, девочка моя! Тебе нужно формировать и развивать мышление на уровне доктора наук», – объяснил профессор.

Ещё некоторое время мы обсуждали наши дальнейшие шаги, я охотно слушала его пожелания, замечания, рекомендации. Потом мы прогулялись по Невскому проспекту и расстались, условившись, что будем работать дальше, и непременно всё получится.

В нашей встрече с профессором судьбоносной оказалась его фраза: «Тебе нужно формировать и развивать мышление на уровне доктора наук». Возможно, это понимала и я на стадии написания частей работы. Формирование и развитие этого самого мышления происходит само собой, когда учёный в течение многих лет занимается той или иной научной проблемой. Видимо, я недостаточно времени посвящала изучению своей научной проблемы.

После встречи с профессором для меня стало явным лишь то, что процесс написания и защиты докторской диссертации вдруг (нежданно-негаданно!) дополнился ещё одним (предварительным) этапом – формированием и развитием «докторского» мышления. Мысль о том, что соответствующий процесс растягивается во времени, не радовала меня. Я не могла даже предположить, сколько мне понадобиться лет, чтобы мыслить как доктор наук и это при том, что само по себе чтение и осмысление прочитанной литературы требует немалых временных затрат.

Я почувствовала себя у разбитого корыта. Ведь не входил в мои планы этот предварительный этап. Никак не входил. На всё про всё не меньше пяти лет! А мне было тридцать два года! Как же скорое счастливое материнство, которого я так желала? Опять наступило время обдумывания и принятия решения.

Хоть я и грустила в недельном отпуске в Санкт-Петербурге, размышляя о происшедшем, не могу сказать, что поездка не принесла мне ничего радостного и приятного. Конечно же, я оббегала все возможные книжные магазины и купила десяток книг, посетила библиотеки и пр. Но мою печаль скрасило вовсе не это. Поездка была удачной потому, что в путешествие со мной отправились моя старшая сестра и племянница. Так совпало, что у племянницы, которая занималась несколько лет танцами, в Питере был очередной фестиваль. Так что мы втроём замечательно провели время, гуляя по знаменитым местам культурной столицы. Правда, только спустя время, я поняла, как хорошо, что в тот момент моей жизни, очень тревожный для меня, они были рядом, пусть до конца так и не разделив моей личной трагедии.

После приезда домой из Питера меня не покидали мысли о тщетности желания в скором времени написать и защитить докторскую работу. В процессе обдумывания всей сложившейся ситуации, мне вспомнился случайный разговор с коллегой по работе.

Как-то после лекции я зашла на кафедру передохнуть перед очередной встречей со студентами. На угловом диванчике сидела доцент кафедры, листая научный журнал.

– Здравствуйте, Елизавета Николаевна! – поздоровалась я с обворожительной блондинкой.

– Добрый день! – ответила она и приветливо улыбнулась.

Я поинтересовалась делами коллеги, спросила о здоровье её маленькой дочурки, затем мы поговорили о работе, о студентах, о реформах в образовании. Наконец, я спросила у Елизаветы Николаевны по поводу защиты докторской диссертации, которую обсуждали на заседании кафедры ещё до того, как она стала мамой.

– Думаю, – немного помолчав, ответила Елизавета Николаевна, – что защищу в перспективе работу. Её надо вычитать, подчистить, кое-что изменить. Малышка моя не даёт мне довести дело до конца в настоящее время. Она требует много внимания к себе. Ну, ничего. Это дело житейское. Годом раньше, годом позже, но буду доктором наук. Сейчас главное – не это!